Виталий Пулатов оказался дома.

По моим данным, он нигде не работает, с женой развелся год назад, неделю хорошенько попил, потом успокоился и начал заводить новых жен. Но каждую не больше чем на месяц. Мне рассказывал об этом общий товарищ, проезжавший через наш город. Встретились мы на вокзале и за восемнадцать минут стоянки успели выпить литров пять пива и обменяться новостями обо всех сослуживцах. Кто что знал.

— Слушаю, — буркнул Виталий в трубку. Очень недовольно буркнул Не в настроении старый боевой конь. Но, кажется, трезв.

— Любезный друг, вы случайно не помните нашу встречу возле Пизанской падающей башни?

— Помню, — сказал он — Ты откуда, старый хрен, взялся? — Он не знает ситуации и не называет меня по имени.

— Доложить по форме? Докладываю. Капитан Ангелов прибыл в ваше распоряжение. Очень желал бы с вами встретиться возле Пизанской башни, которая расположена вблизи Курского вокзала, куда, как я помню, в нужное время прибывает ваша электричка. — В отличие от Виталия я свою задачу знаю. И потому представляюсь. Чтобы все, кому хочется, слышали. Очень даже надеюсь, что они меня услышат.

— Понял, обязательно там буду...

— Вот и обменяемся новостями. До встречи... Я нажал кнопку отбоя и убрал трубку.

— О чем ты говорил? — не поняла Таня. — О какой падающей башне?

— Не поняла? И отлично. Значит, и они ничего не поняли. Но подумали, что я в Москве и назначил свидание Витальке недалеко от Курского вокзала.

— А что понял он?

— Мы вместе работали в Италии. В Пизе. Отлавливали там одного нашего беглеца из ученых-химиков. По договоренности, я был занят непосредственно в операции, а Виталий отвлекал. Мы созвонились и условились о свидании как раз в то время, когда мне надо было действовать. Меня в лицо не знали. И Виталий долго крутился, отрываясь от «хвостов». Вступал в контакты с каждым встречным, распыляя их силы. Потом все-таки полностью оторвался. Демонстративно. Но свидания и не было задумано. Так и сейчас. Они пойдут за ним, чтобы лицезреть меня, а я буду работать здесь. Пулатов сумеет оторваться, и все будут уверены, что свидание состоялось. Понимаешь хитрость?

— Понимаю. Ты уверен, что понял Виталий?

— Пизанская башня — что может быть яснее!

Таня улыбнулась и взглянула на часы.

— Теперь мне надо поработать. Ты пока отдохни.

Она взглянула на закрытое жалюзи окно.

— Сделай это, — согласился я. Не люблю, когда за мной наблюдают посторонние. И не будешь же постоянно смотреть на мир сквозь жалюзи. — Только проверь — нет ли кого дома.

— Это в первую очередь, — согласилась она. И набрала телефонный номер. Трубку никто не взял. — Мальчик на Волге. В такую погоду только на пляже ему и место. На девок без бинокля смотрит. Я пойду.

Она прошла в комнату и достала из ящика стола связку отмычек. Точно такую же стандартную, как у меня.

— Помощь не нужна?

— Справлюсь.

Хлопнула дверь. Я прилег на диван. Странно, но я совершенно не испытал волнения или страха за нее. Наверное, слишком хорошо ее знаю, чтобы переживать. Она все сделает, как надо. И если вдруг что-то случится, я не завидую тому менту, который попытается ее задержать.

Я уже слегка задремал, когда Таня вернулась. Услышал только шевеление ключа в замке.

— Как дела? — спросил, не открывая глаз.

Она с грохотом бросила что-то на стол. Пришлось совсем проснуться, чтобы посмотреть — проклятое любопытство заставило.

Бинокль в футляре.

— Американский, кстати, — прокомментировала Таня.

— Папаша или сын?

— Сын. Подрастающий сексуальный маньяк или малолетний онанист. В столе у него несколько порнушных журналов с закладками. Выбирает женщин по своему вкусу. Нравятся жгучие брюнетки, хотя сам прыщавый блондин. Я наблюдала за ним. Внешне всегда сонный мальчик. Да как же ему не быть сонным. Похоже, он ночи напролет с этим биноклем проводит...

Она брезглива. Голосом показывает и бинокль бросила так же. При чем здесь бинокль? Дорогая техника. Я взял прибор в руки, достал из футляра. Рассмотрел. Питание аккумуляторное. Не надо о батарейках заботиться. Только вовремя аккумуляторы подзаряжать. Зарядное устройство в футляр вмонтировано. Смотришь в окуляр, а там еще и часы высвечивают, и определитель дистанции. Удобно.

— Я такие в Афгане видел. У «духов»...

— Папа у пацана в Таджикистане служил. На границе с Афганом. Бинокль, судя по всему, трофейный.

— Теперь это твой трофей.

— Ладно, собирайся. Едем в нотариальную контору. Будем квартиру покупать.

— Я всегда готов. Только лицо сполосну.

Я зашел в ванную и посмотрел на свои часы — потому что окуляры бинокля показали, что я дремал около сорока минут. Нет. Все правильно. Столько времени и прошло.

Долго же Таня ходила в соседний дом... Мне такие продолжительные прогулки почему-то не нравятся.

Геннадий Рудольфович вернулся от директора расстроенный. Любого огорчит сообщение, что служба внутренних расследований так и не отстает от него. Требуют отчета о состоянии текущего дела. Знают уже о гибели майора Мороза. И этим обосновывают свои претензии. Понятно, дело нешуточное. Он такого и ожидал. Более того, он предполагал, что «жучки» в его квартире установила именно служба внутренних расследований. И вздохнул чуть ли не облегченно, когда узнал, что это «прилипло» ГРУ. Но теперь и свои опять донимают. Они и раньше надоедали. Потом вроде угомонились. Теперь снова. Придется писать и изворачиваться, чтобы не выдать действительной цели операции.

Из кабинета генерал позвонил в буфет и попросил двойную порцию кофе. Скоро в дверь постучали.

— Войдите, — крикнул он, ожидая, что это буфетчица, но в дверь почти ворвался возбужденный майор Соломин. Помахал трубкой радиотелефона.

— Есть, — крикнул с порога. — Нашелся.

— Садись, — сказал генерал спокойно. — И докладывай все по порядку.

— Мне сейчас принесли запись «прослушки» с телефона Пулатова. Ему Ангелов звонил.

— Откуда?

— Из Москвы.

— Откуда ты знаешь, что звонил из Москвы? Засекли номер?

— Нет. Звонок был с сотовика.